Лишнее Золото [СИ] - Игорь Негатин

Подходящей работы на родине не нашлось. Были несколько предложений, но я, немного подумав, отказался. Слишком тонкая грань между криминалом и честным бизнесом. Вы можете не верить, но даже у наёмников есть определённый кодекс чести. Так бы, наверное, и мучился, как это часто случается с легионерами, которые так и не смогли найти своё место в мирной жизни. На моё счастье (или несчастье, не знаю) из полка мне переслали письмо от моего старого приятеля Джузеппе Марино. Человека, с которым дружил больше десяти лет и бок о бок участвовал во всех переделках, где принимал участие наш второй парашютно-десантный полк. Вместе с ним мы штурмовали отель Импала в Кольвези и глотали пыль в Африке. Старина Пеппино[3] после того, как три года назад ушёл в отставку, уехал в Америку, где поселился в маленьком городишке Флоресвиль, неподалёку от Сан-Антонио. Первое время он работал телохранителем у одного техасца, занимавшегося нефтяным бизнесом, а потом женился на худенькой гречанке по имени Ия и устроился в частную охранную фирму. Купил в кредит небольшой домик и живёт, наслаждаясь сомнительными прелестями тихой семейной жизни. Как я понял из нескольких скупых строк, клиентов у его конторы немного. Обслуживают небольшую корпорацию, которая трясётся над своими секретами, как курица над первым яйцом, и денег на охрану не жалеет. По словам Джузеппе, работа не пыльная (он уже отрастил небольшое брюшко и привык к телевизору по вечерам). Согласен — это лучше, чем устанавливать порядок в очередной банановой республике, которая не поспешила прогнуться перед нашими толстосумами. Почему бы и мне не попробовать пожить спокойной и размеренной жизнью? Ожирение мне не грозит — в нашем роду отродясь толстяков не было.

Воскресная прогулка по Парижским улочкам хорошего настроения не прибавила. Нет, я не расист, но увольте меня от сомнительного удовольствия лицезреть засилье иностранцев во Франции… Странный взгляд для легионера, скажете вы? Да, может быть, и так, но appeler un chat un chat,[4] есть разница между наёмником, рискующим своей шкурой, и пришлым бездельником, сидящим на шее налогоплательщиков. Помяните моё слово — пройдёт лет двадцать, и эти приезжие будут жёстко диктовать свои правила нашим пышнотелым и обленившимся рантье. История знает множество примеров, когда чужаки низвергали целые империи в бездну хаоса и запустения. Так будет и с Францией, дайте им только время.

Америка… Не скажу, что меня привлекает эта страна, но выбирать не приходится. Тем более, что Техас — это, наверное, единственное место в этой стране, где люди ещё не заражены новомодным словом «толерантность». Где до сих пор гордятся своими сыновьями, служащими в морской пехоте, и презрительно кривят губы при виде женоподобных мужчин.

Поздно вечером я созвонился с Джузеппе. Связь была не ахти какой, но даже расстояние не смогло приглушить его радостные вопли.

— Медведь! Рад тебя слышать, дьявол тебя раздери!

Медведь — это я. Точнее — это прозвище, которым меня окрестили в Легионе. И «крёстным отцом» был именно Пеппино. В одной африканской дыре, куда нас отправила Франция, ему попалась в руки изодранная книга без обложки. Читать он не любил, но чего не сделаешь от скуки? Вот он и вычитал о происхождении некоторых имён. Выяснилось, что Нардин — это усеченная форма от итальянского имени Бернарден, с германскими корнями. «Храбрый медведь». Не знаю, но мне не нравится затасканное выражение «храбрость». Хуже него только «мужественность». Вслушайтесь в истеричное «он мужественно терпел…». Так и тянет пустить слезу, глядя на очередного обрюзгшего страдальца, томно взирающего на мир. Мужчина никогда не терпит, не выносит и не страдает. Он действует. Действует и борется — даже тогда, когда весь свет восстаёт против него.

— Привет, Джузеппе! Слышал, что ты стал большим любителем пива и гамбургеров?

— Как бы не так, Поль. Стараюсь держать себя в форме.

— Ну-ну… Бегаешь по утрам? Или для этого ты женился на гречанке? — усмехнулся я. — Понимаю, mieux vaut tard que jamais.[5] Может, из тебя ещё и выйдет приличный человек. Хотя, вспомнив несколько амурных историй…

— Оставь свои грязные намёки, сержант!

— Упаси меня бог, Пеппино.

— Ия говорит, что она позаботится о твоей судьбе. У неё на примете есть одна приличная девушка, так что скучать не будешь…

— Гречанка?

— Конечно! Её кузина. Девушке пора замуж и…

— Ах вот как! — засмеялся я. — Тогда начинаю подумывать о том, чтобы отказаться от этой рискованной поездки. Вспомни слова Эрюлена!

— Разве наш полковник что-то имел против женщин?

— Нет, но он сравнивал женатого человека со взведённой гранатой…

— Не переживай, Медведь! Вспомни, что наёмники не умирают…

— Да, конечно. Они спускаются в ад, для перегруппировки. Что там с работой, Пеппино?

— Тоска смертная, — вздохнул он. — Правда, есть одно интересное предложение, но это не телефонный разговор. Обсудим при встрече.

— Надеюсь, ничего противозаконного?

— Lascia stare, Медведь![6]

Поговорив ещё несколько минут, я прояснил некоторые вопросы о предстоящей работе. Как я уже говорил, основным клиентом является небольшая корпорация. Охрана обеспечивает неприкосновенность её территории, а точнее — научного центра. Учитывая, что в городе расположен форт Сэм Хьюстон, один из крупнейших сухопутных военно-медицинских центров, ничего удивительного, что служба безопасности скучает без дела. Недолго думая (и сверившись с расписанием полётов), я сообщил Джузеппе дату своего прибытия. Выслушал очередную порцию криков и даже улыбнулся. Приятно, чёрт меня побери, когда тебя ждут! Жизнь меня никогда этим не баловала.

Прямого рейса в эту дыру, естественно, не было, поэтому летел с пересадкой, через Нью-Йорк. Вещей, учитывая кочевую жизнь, было немного, всё уместилось в одну небольшую сумку. Пачка армейских фотографий, несколько медалей, полученных за время службы — и всё. Заглянул в ювелирный, выбрал (пусть и с опозданием) свадебный подарок для жены Джузеппе, и уже через два дня покинул Францию. Впервые — как гражданское лицо…

3

1988 год. Флоресвиль, Сан-Антонио, штат Техас

Прилетев на место, Пеппино среди встречающих в аэропорту я не обнаружил. Сказать, что я удивился — это значит вообще промолчать. Несмотря на своё происхождение, Джузеппе отличался небывалой для итальянца пунктуальностью и педантичностью. Телефон тоже не отвечал, и добираться мне пришлось самому. Была мысль задержаться в Сан-Антонио на денёк-другой, чтобы осмотреть знаменитую миссию Аламо, но рассудив, что это удовольствие от меня не убежит, я отправился к Марино домой. До Флоресвиля было около тридцати миль по хорошей живописной дороге (сельские пейзажи и нефтяные вышки), и меньше чем через час я уже подходил к дому итальянца.

Можно сказать, что успел вовремя. Вовремя, чтобы присутствовать на похоронах Джузеппе Марино. Ровно за трое суток до моего приезда он погиб на дежурстве. Глупый несчастный случай… Хотя смерть редко бывает умной и своевременной. Она из тех гостей, кто не спрашивает о наших планах на завтрашний вечер. Последующие несколько дней, как это любят писать в романах, выпали из моей памяти. Нет, я не впечатлительная дамочка, чтобы впадать в истерику при виде трупа, но рыдающие женщины вызывают неприятные воспоминания. К тому же вид напомаженного и ухоженного мертвеца, лежащего в аккуратном гробу, вызывает ощущения чего-то искусственного. Видно, я привык к другим её образам, в которых нет «театральности смерти», как любил говорить один мой знакомый.

Прошло два дня. Однажды утром я сидел на веранде с банкой пива (дьявол раздери это американское пойло!) и подумывал о том, что пора подыскать себе новое жильё. Не могу же я вечно пользоваться гостеприимством человека, которого практически не знаю. Жена, а точнее, вдова Джузеппе, полагаю, думала так же. Так бы я и уехал со спокойной совестью, если бы не одна её реплика, брошенная во время завтрака.

— Это всё из-за «Нового мира»… — тихо сказала Ия и отвернулась, чтобы скрыть слёзы.

— Нового мира? — непонимающе переспросил я.

Она не ответила и вышла из кухни. Через несколько минут собралась и уехала по каким-то делам в Сан-Антонио. Не бежать же за ней и спрашивать, что она имела в виду?! Захочет — сама расскажет. Но фраза в голову запала. Что это за «Новый мир»? Не люблю я пышные названия. Сразу появляются нехорошие ассоциации. Новый мир — новые люди… Очередные «избранные»? Дьявол меня раздери, во что умудрился впутаться Джузеппе?!

Когда Ия вернулась домой, я усадил её за обеденный стол и сел напротив.

— Рассказывай.

— Что я должна вам рассказать, Поль? — нервно спросила она.

— Про «новый мир» и как это связано со смертью Джузеппе.